Как секс, страсть и любовь меняли историю

Любовь – удивительное чувство, воспеваемое поэтами, писателями и режиссерами. Но, нельзя недооценивать силу страсти. Ведь часто именно сексуальные влечения меняют ход истории, а скандалы, с ними связанные, оказываются фатальными для некоторых выдающихся деятелей.

Клеопатра: правда и вымысел?i

Углубимся в историю, полную мифов и домыслов. И признаем, что образ Клеопатры ныне скорее всего далёк от истинного человека. Но, несмотря на это, можно обратить внимание лишь на факты.

На момент встречи с Гаем Юлием Цезарем, Клеопатра фактически была лишена трона своим братом, а Египет имел большие долги перед Римом. Второй доказанный факт – это то, что Клеопатра и Цезарь были любовниками.

В итоге, после восьмимесячной войны между обороной Египта и римской армией Гая, Клеопатра вернулась уже королевой. А долг Египта был прощён. «Возможно, это была любовь?», спросите вы. Возможно, но тогда Клеопатра была совсем не однолюбкой. Поскольку, после Гая, у неё был ещё один знаменитый любовник – Марк Антоний.

В ту пору Римом стал править тиумвират: Марк Антоний, Октавиан и Лепид. Они решили присоединить Египет к Риму в качестве провинции, что явно не входило в планы царицы. И она прибегла ко все возможным ухищрениям, чтобы обратить на себя внимание Марка. И прежде всего, заинтересовала его, явившись в костюме Афродиты. А точнее – полуголой. Ну и как здесь не подумать, что началом этих отношений всё же была сексуальная увлечённость?

Как всем известно из курса истории, блестящий полководец Марк Антоний проиграл свою главную битву в фактически гражданской войне с Октавианом через десять лет. Гибель царственных любовников часто преподносится в литературе как нечто удивительное и возвышенное. Хотя, ряд исследователей считает, что всё было гораздо прозаичней.

И, возможно, так полюбившегося сентиментальным читателям «договора умереть в один день в случае поражения» у Марка и Клеопатры вообще не было. Просто Антоний понимал, что Рим не простит ему поддержу Египта, поэтому, потерпев неудачу, покончил собой. Что же касается самой царицы, то она не спешила попрощаться с жизнью. И снова предприняла попытку обольщения очередного сильного правителя.

И о каких в этом случае возвышенных чувствах можно говорить? Вся беда была в том, что ей было уже сорок, и, возможно, Октавиан не сильно проникся её привлекательностью. Хотя было ещё два момента. Ряд историков утверждают, что сестра Октавиана была той самой женой Марка Антония, которую он благополучно забыл в объятиях Клеопатры. Так что устоять перед ней, возможно, было делом чести семьи. Кроме того, Октавиант соперничал не с ней, а с Марком и Цезарем.

Ему льстила мысль устоять и привести в цепях ту, которая очаровала его предшественников. А значит, быть сильнее их. Стоит только домысливать как могло обернутся дело, если бы тогда практиковались всякие современные методы омоложения или Октавиан изначально не был бы зол на царицу. Возможно, история имела бы совсем другой финал. Однако, и всем известный итог ещё раз доказывает, что сексуальное влечение недооценивать не стоит.

Как страсть вмешивалась в религию?2

Ещё одна история скорее страсти, а не любви, отношение Генриха VIII и Анны Болейн. Считается, что ещё в молодые годы Генрих влюбился. Правда, это была совсем другая женщина – Екатерина Арагонская. Она должна была стать королевой, поскольку была женой старшего брата, Артура. Но, к несчастью, он умер ещё до возможности короноваться. И корону, а впоследствии и жену забрал себе Генрих.

Но, идиллия разрушилась после неудачных беременностей королевы. Кстати, многие скептики утверждают, что причиной этому может быть любвеобильность короля и возможные болячки, которые он накопил в «походах налево». Ведь в итоге, последующим его жёнам просто катастрофически не везло с рождением здоровых детей. А их было аж шесть. Странное совпадение, не правда ли?

Но, вернёмся, к Болейн. История утверждает, что никакой симпатии Анна к королю не проявляла. А умные люди из её родственников посоветовали поставить условием женитьбу на ней. Вот так: хочешь секса, подавай кольцо и корону. Правда, стоит напомнить, что король значился не холостяком, а развод в то время был очень сложным процессом. Разрешение стоило спрашивать у Папы Римского, а он решил его не давать. Вот так, желая заполучить себе тело несговорчивой красавицы, Генрих начал реформу церкви.

С помощью соратников как среди священнослужителей, так и парламентариев, он добился признания верховенства короля как религиозного деятеля, и фактически создал Англиканскую церковь. Почему же стоит считать, что «желание тела», а не чувства толкнули его на такой шаг? Всё дело в том, что с первой женой он хоть развёлся, а вот Болейн просто казнили, не церемонясь в 1536 году.

Кстати, именно так же король поступил и со своей пятой женой – Екатериной Говард. А, согласно ряду исследований, подобное трижды грозило и шестой супруге – Екатерине Парр. И жива она осталась то ли благодаря везению, то ли, отмеченному многими придворными, уму, то ли из-за того, что король уже был не молод и перестал принимать важные решения быстро.

Кстати, помимо неоднозначных религиозных реформ, не стоит забывать о не менее удивительном наследии сексуального опыта Генриха – его двух дочерях, двух абсолютно разных королев: Марии Кровавой, спровоцировавшей противостояния на фоне верований и Елизаветы I, подарившей Англии расцвет культуры да принцип терпимости и дальновидности.

Ещё о женщинах-правителях3

Интимная жизнь женщин-правителей была ещё под более пристальным вниманием. Именно упомянутая королева Елизавета отметилась не меньшими интригами вокруг своей постели. А всё потому, что категорически отказывалась выходить замуж, называя себя до смерти «девой», то есть невинной девушкой. И это при том, что ей приписывали не только романы, но и рождение внебрачного малыша.

Тем не менее, открыто демонстрируемая асексуальность стала основой отношения к престолонаследникам не только как к элите общества, но и фактически – помазанникам Божьим, сильно подняв рейтинг власти. Забавный пример для наших современных политиков. Интересно, кто бы из них вдруг решил позиционировать себя невинным, да ещё сохранять такой образ всю политическую карьеру? Наверное, никто, так что пиарщикам останется только вздыхать – такой ход для поднятия рейтинга пропадает.

Но, переместимся от английских королев к нашим, родным. И самой, пожалуй, в противовес Елизаветы, несдержанной – Екатерине Великой. Она умела ценить мужчин. Через её постель умные любовники становились влиятельными людьми, а менее умные – просто богатыми.

Считается, что существует более 35 точно установленных фаворитов правительницы. С помощью таких данных её имя всячески старались опорочить. И дело вовсе не в том, как из-за любвеобильности к ней относились подданные. А в том, что Россия всё более укрепляла своё положение и влияние в мире. И некоторым странам так хотелось очернить её, выставив варварской, с которой не стоит иметь союзы ни по какому поводу.

И, если не удалось до конца опорочить Екатерину при жизни, её смерть имела много кривотолков. Так при дворе Польши и Франции начинает активно обсуждаться сплетня о смерти императрицы не от кровоизлияния, как принято считать, а от неудачного секса с любимым жеребцом из её конюшни. Стоит отметить, что репутация страны таким образом была всё-таки несколько подмочена.

Белый дом терпимости4

Однако, более всего секс-скандалы современности потрясают США. Белый дом всегда был полон интриг и непристойностей. Но, в большинстве случаев секс-похождения не имели никакого влияния на ход истории или взгляды людей. Поговорим про исключения. Начать отсчёт можно с третьего президента Томаса Джефферсона. А вернее, с его связи с красавицей Салли, няней его дочери.

Эта интрига примечательна тем, что выдающийся белый лидер позарился на рабыню, которая была ещё и на четверть негритянкой. Считается, что она родила от него шестерых детей, хотя сам Томас никак не реагировал на эти обвинения. Дело в том, что он был в непростой ситуации: его роман начался уже тогда, когда он был вдовцом и вроде бы ничего предосудительного в нём не было.

Кроме того, судя по всему он действительно симпатизировал Салли, раз подарил вольные всем её (а возможно и своим) детям. Но, при этом признаться открыто, что спит с темнокожей рабыней он не мог. Тем не менее, важнейшим историческим моментом является факт его… молчания. Да, именно отсутствие отрицания своей связи и отказ в связи с этим покидать президентское кресло, воспринимается многими его сторонниками как признание возможности межрасовых браков и становлением первых проблесков равноправия.

Самый популярный скандал разгорелся из-за связи 42 президента США Билла Клинтона и Моники Левински. Скандал широко освещался в прессе, дело даже было доведено до того, что спровоцировало голосование за импичмент президента. В результате рейтинг Демократической партии был подорван. Политологи даже придумали интересны феномен – «усталость от Клинтона». Эта самая усталость проявлялась от того, что разбирательств было слишком много и сам Билл изрядно поднадоел.

Следующему кандидату Гору по этому поводу было предложено не использовать действующего 42 президента в качестве агитатора за него. Возможно, политологи были правы, поскольку «усталость от Клинтона» получила своё продолжение совсем недавно, в 2016 году. Неуместный секс Билла расчистил дорогу не только противнику партии Демократов – Республиканцу и первому темнокожему президенту Обаме, но и эхом прокатился по избирательной компании его жены – Хиллари. В результате, 44 президентом стал весьма неординарный Трамп, и только Богу известно, что будет интересного (или печального) в связи с этим завтра.

Однако, сексуальные скандалы и отставки, связанными с ними, имеют и иное влияние на общество. И всё больше женщин начинает обвинять своих руководителей в домоганиях даже из-за «не того» взгляда.

Можно сказать, что необдуманный секс выпустил настоящего джина женской нетерпимости. А заодно и алчности, ведь во всех описанных случаях, речь заходит ещё и о моральных компенсациях или заработке на скандальных фактах.

Будем надеяться, что наше общество останется устойчивым к такому роду вирусов. Но, признаем всё же, что секс – это грозная сила, которая становится крайне разрушительной или, наоборот, созидательной, в зависимости от того, кто и как её использует.